Мне интересно заниматься выставками. Жаль только, что на это необходимо тратить столько много времени – и для организации, и для оформления работ. Поскольку энтузиастов этого дела очень мало, почти всё приходится делать самому. Столько времени съедается у творчества, но ничего не поделаешь. Картины и листы создаются для того, чтобы их кто-то увидел, чтобы он, этот кто-то, хотя бы мимолётно смог вжиться в образ, прикоснуться к загадке, получить заряд вдохновения, возможно, о чём-то задуматься, решить для себя какую-то проблему. Мне интересно наполнять свои работы загадками и шарадами, которые иногда заметны, иногда нет. А тот, кто сможет прочесть их, может оказаться в стране загадочных приключений, увидеть себя героем своего рода фильма, но многие ли по-настоящему не боятся сказки, не боятся в ней оказаться, не боятся «ментальных», то есть умозрительных приключений? Мои слова могут понять и коллекционеры впечатлений, и философы-поэты, и мечтатели. Я делаю свои работы для тех, кто может раскрыть им навстречу свою фантазию, кто может переживать красоту образа через утончённую игру стиля и оттенков цвета, через недосказанность. У меня нет желания «разжёвывать» свою мысль и класть её зрителю в рот в таком виде. Для меня главное – дать импульс, намекнуть на потаённое, возможно, с грустной улыбкой. Возможно, кто сам не умеет фантазировать, не разглядит в моих работах фантазии, кто хочет найти завершённую мысль, чтобы положить её в рамке на полку – также возможно не найдёт её.
Есть зрелищные фильмы о поисках артефактов в экзотических местах, но артефакты не обязательно искать там, их достаточно в собственном уме, в сознании, в чувствах, в окружающей жизни, в переплетении смыслов и символов. И тут есть интересная особенность моего творчества – оно находится как бы между «классикой» в живописи и авангардными экспериментами: его часто не вполне понимают ни традиционалисты в живописи, ни авангардисты, тоже занимающиеся своего рода «классикой» ХХ века; мне удаётся находить артефакты «между» устоявшимися стилями. Причём эти находки с одной стороны не есть результат целенаправленного поиска, а с другой стороны не случайны и закономерны. То, что такие находки происходят, убеждает меня, что я на правильном пути, и я двигаюсь по этому пути вполне сознательно.
Если смотреть на образ жизни художника с меркантильной точки зрения, то он должен делать только то, что наиболее востребовано, то есть всякие пошлости, которые имею во все времена самый лучший коммерческий спрос. И кто-то действительно находит себя в этом, потому что ему большего не надо. В данном случае спорить не о чем. Если автор и зритель находят общий язык на этой волне, то это их дело. Но чем больше художник обращён ко внутренней основе творчества, тем ближе он к чистой вере, вере в красоту, в чистую сторону реальности. Тогда искусство становится инструментом гармонизации человеческого существа и окружающего его мира на всех планах бытия. Можно рисовать ужасы и оставаться светлым романтиком, можно рисовать откровенную красоту и тонуть в пошлости, как и наоборот. Образы искусства создают свой семантический ряд, который легко доступен и понятен жителям Новой Цивилизации на планете Земля, новой формации сознания, горожанам умосозерцаемого Нового Иерусалима.
Можно написать много томов с точки зрения научной психологии, и лишь слегка приблизиться к некоему психологическому или физическому феномену, но, бывает, достаточно нарисовать один образ, чтобы поразить человека, хотя бы на мгновение поставить его на новую ступень эволюции мысли или сознания, восприятия или миропонимания. Художники внутреннего, то есть обращённые к искренности, отстранившиеся от поверхностного скольжения в плоскости так называемого «самовыражения», уже давно создают новую цивилизацию, которая зреет в недрах старой и со временем перерастёт её. Иначе быть не может, потому что в это один из важнейших ключей жизнеутвеждения. Неписанное и нечислимое братство без иерархии существует, а чтобы понять это, следует обратиться к азбуке нового сознания. Мечтатели становятся рыцарями и вестниками…
Готовя холст, натягивая планшет, ремонтируя постоянно текущую крышу над мастерской, перевозя в троллейбусах и поездах связки работ, есть время задуматься обо всём этом. Сейчас новые возможности предоставляет Интернет, общий образ изображения становится по желанию художника и заинтересованного зрителя-слушателя более доступен и открыт, только жаль, что этот способ общения всё-таки слишком дорог в денежном исчислении, в исчислении траты реального времени, поскольку нужная и достойная информация всё же остаётся при этом малодоступной. Да и для полноценного прочтения следует всё-таки обозревать объект искусства воочию. Но и то хорошо, что есть. Многим кажется, что то, что есть, то есть воплощённая форма, которую можно копировать и фотографировать – это видение художника, но на самом деле не так, а расхожее мнение – красивый и сбивающий с толку миф, который является реальностью лишь для избранных индивидуумов. Если бы все художники видели так, как они изображают, их бы всех следовало помесить в психиатрическую клинику, но к счастью туда попадают согласно диагнозу немногие деятели искусства, кстати, и вовсе не обязательно блещущие творческой гениальностью. То, что действительно выстраивает связь между сознанием и рукой художника – это идеи, воплощающие и проецирующие образы миропонимания и миросозидания.
Манипулировать идеями – уже само по себе своего рода искусство. Пока занимаешься обыденной рутинной повседневной работой, голова свободна достаточно, чтобы производить подобные манипуляции, и это может захватывать, вхохновлять. Именно в общении с людьми, считающими себя знатоками, понимаешь, как много ещё требуется объяснять и пояснять людям и этим знатокам, чтобы они научились отличать Искусство от «мастерской работы с художественными материалами». Беседовать посредством художественным образов с человеком, воспринимающим объект искусства, подразумевая в нём тонкого ценителя, мыслителя и философа есть достойная задача, а потакать малочувственному простаку и цинику в человеке – нечто совершенно обратное. Творческая деятельность по большому счёту, а в какой-то степени и восприятие творчества, есть в совокупности один из инструментов прикосновения к вечности. Поэтому у меня нет намерений делать «жвачку для глаз», горькую, сладкую или солёную, пряную или острую, я стремлюсь к большему и очень надеюсь, что хотя бы немногое мне удастся в этом направлении и дальнейшем.
Пресняков М. А. 2006г. Авторская редакция 2014г.
Каждый человек, если он действительно человек, в душе – творец, просто по природе вещей, согласно появлению на свет, по определению своей сущности. И если он не может по каким-то причинам реализовать эту внутреннюю положительную созидательную сущность, то это приводит к перерождению души, к искажениям, часто уродливым, возможно к недомоганиям, к болезням. Очень важно понять своё предназначение, а в идеале сделать и гораздо больше отмеренного при рождении, но кто может этим похвастаться?
Понятия культуры и духовности в обиходном понимании сильно искажены. Именно благодаря этим искажениям происходит противостояние религии и культуры, религии и науки и т. д. Культура по большому счёту – это созидательное формообразующее явление, имеющее начало в духовности и знании, соединёнными с чутким вниманием к происходящему во всех его ипостасях. Разрушающие, деструктивные явления – это антикультура. Уровни совершенства в культуре – и есть искусство. То есть к искусству относятся более высокие уровни совершенства. Гений может соединить в одном произведении и искусство, и науку и глубокие духовные величины, и молитвенное состояние. Духовность – это то внутреннее, благодаря чему живёт и развивается человеческая душа, поэтому настоящая культура не может быть бездуховной. Церковные культуры – только часть одного всеобъемлющего явления, которые не в состоянии претендовать на место этого всеобъемлющего целого, хотя сами по себе и представляют собой великое явление.
Большой минус современной цивилизации и реализации её системности в том, что под её влиянием человек воспринимает свободу как свободу разрушения в большей степени, нежели как свободу созидания, свободу как возможность делать зло в большей степени, нежели как свободу делать добро (хотя по его внутренней природе всё должно быть с точностью до наоборот). Поэтому необходимо дополнительное жёсткое организующее начало в обществе, которое само по себе для индивидуального развития является в ряде случаев сдерживающим началом, препятствием к устремлению в блистающие выси, препятствием к прямому видению реальности и даже препятствием в творчестве. И каждый со временем делает выбор в этом лабиринте смыслов.
Борьба между созидательными и разрушительными началами – внутреннее дело системы цивилизации, а не души человека. Только некая толика мудрости может в таком положении позволить человеку, художнику, творцу находить некую золотую середину, не уходя в нарочитые и наигранные фантазии, не входя в сговор с идеологией, не одурманиваясь жизненным прагматизмом, но идти по дорожке, которую обозначают кое-где блистающие подлинные бриллианты, которые заметны только тем, кто знает что это такое.
Пресняков М. А. 2007г. Авторская редакция 2014г.